![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
progenesВ жирафном посте продолжается дискуссия на морально-этическую тему. Я вообще считаю, что это правильно: кристаллизуются аргументы, стороны слушают друг друга. И даже, если не соглашаются сразу, все-равно прислушиваются к урчанию в собственной голове.
Одно из самых приятных ощущений - это закутаться в моральное одеяло, отвернуться от вида крови и признать себя очень благородным, значительно лучше тех, кто готов смириться с видом убиенного жирафа, не говоря уже о живодерах. Это сильный эмоциональный ход, не требующий никаких рациональных утверждений. Смерть это плохо всегда. Кто осмелился оправдать смерть - тот моральный урод. Точка.
На самом деле это разговор не о смерти, а о жизни и не об убиенном жирафе (ему все равно), а о нас, людях. Мы-то пока остаемся в этом мире до поры до времени и нам еще жить с этим мертвым жирафом и друг с дружкой.
Значит разберемся, кто есть кто. Любой защитник жирафа, требующий расправы над людьми или даже желающий мести директору зоопарка, должен немножно распахнуть свое теплое одеяло: не такое уж оно и моральное.
Теперь посмотрим на сам зоопарк другими глазами. Лично у меня необходимость зоопарков вообще вызывает большие вопросы. Я, например, могу смириться с наличием зоопарков только в одном случае - они несут образовательную, природоохранную и исследовательскую функции. Все. К концепции зоопарка, как месту отдыха и развлечений, я отношусь с зубовным скрежетом. В зоопарк надо ходить не для того, чтобы посюсюкать над холосеньким ми-ми-мишкой, а узнать, как он выглядит, если вдруг встретится на улице, что он жрет на обед, как размножается и что можно сделать, чтобы вид медведей не вымер окончательно. Все.
Иначе вот что получается. Приносят мне в клювике удачный пример спасенного медведя - белого мишку Кнута. Глядите, как здорово получилось в Берлинском зоопарке, всеобщий любимец, торговая марка. Кнут в свое время подрос, возмужал и принялся ловить и душить в своем собственном пруду карпов. За этим наблюдали мамы с детьми и колясками. Дикий зверь, охотящийся на рыбу, не входит в концепцию плюшевого мишки. Зоопарк завалили претензиями: медведь зверски охотится на рыбу и убивает ее, примите меры. Я бы предложила мамам с колясками и детьми с леденцами и мороженным катиться восвояси и вернуться через пару лет, но с другой целью.
Ну и самое главное. У меня есть еще одно одеяло. Можно воспитывать любовь к природе не за мягкую шерсть или пушистые ресницы, а любить и беречь такой, какая она есть. Помогать переносить амфибий на пути к нересту, повесить скворечник или наполнить кормушку.
И запретить передвижные зверинцы.
Одно из самых приятных ощущений - это закутаться в моральное одеяло, отвернуться от вида крови и признать себя очень благородным, значительно лучше тех, кто готов смириться с видом убиенного жирафа, не говоря уже о живодерах. Это сильный эмоциональный ход, не требующий никаких рациональных утверждений. Смерть это плохо всегда. Кто осмелился оправдать смерть - тот моральный урод. Точка.
На самом деле это разговор не о смерти, а о жизни и не об убиенном жирафе (ему все равно), а о нас, людях. Мы-то пока остаемся в этом мире до поры до времени и нам еще жить с этим мертвым жирафом и друг с дружкой.
Значит разберемся, кто есть кто. Любой защитник жирафа, требующий расправы над людьми или даже желающий мести директору зоопарка, должен немножно распахнуть свое теплое одеяло: не такое уж оно и моральное.
Теперь посмотрим на сам зоопарк другими глазами. Лично у меня необходимость зоопарков вообще вызывает большие вопросы. Я, например, могу смириться с наличием зоопарков только в одном случае - они несут образовательную, природоохранную и исследовательскую функции. Все. К концепции зоопарка, как месту отдыха и развлечений, я отношусь с зубовным скрежетом. В зоопарк надо ходить не для того, чтобы посюсюкать над холосеньким ми-ми-мишкой, а узнать, как он выглядит, если вдруг встретится на улице, что он жрет на обед, как размножается и что можно сделать, чтобы вид медведей не вымер окончательно. Все.
Иначе вот что получается. Приносят мне в клювике удачный пример спасенного медведя - белого мишку Кнута. Глядите, как здорово получилось в Берлинском зоопарке, всеобщий любимец, торговая марка. Кнут в свое время подрос, возмужал и принялся ловить и душить в своем собственном пруду карпов. За этим наблюдали мамы с детьми и колясками. Дикий зверь, охотящийся на рыбу, не входит в концепцию плюшевого мишки. Зоопарк завалили претензиями: медведь зверски охотится на рыбу и убивает ее, примите меры. Я бы предложила мамам с колясками и детьми с леденцами и мороженным катиться восвояси и вернуться через пару лет, но с другой целью.
Ну и самое главное. У меня есть еще одно одеяло. Можно воспитывать любовь к природе не за мягкую шерсть или пушистые ресницы, а любить и беречь такой, какая она есть. Помогать переносить амфибий на пути к нересту, повесить скворечник или наполнить кормушку.
И запретить передвижные зверинцы.
